Как на самом деле Лев Толстой относился к своей супруге и женщинам: цитаты и расшифровка записей в дневниках

Нельзя отрицать гениальность Толстого и его огромный вклад в русскую литературу, но не всегда творчество человека соответствует его личности. Был ли он в жизни таким же добрым и милосердным, каким его демонстрируют нам в школьных учебниках?

Брак Льва и Софьи Андреевны был обсуждаемым, скандальным и спорным. Поэт Афанасий Фет убеждал коллегу, что у него идеальная жена:

«Чего хотите прибавьте в этот идеал, сахару, уксусу, соли, горчицы, перцу, амбре — всё только испортишь».

Но Лев Толстой, видимо, так не считал: сегодня мы расскажем, как и почему он издевался над супругой.

Десятки романов, «привычка разврата» и связь, ставшая причиной гибели невинной девушки

Лев откровенно изливал свою душу в личных дневниках — в них он и признавался в собственных плотских желаниях. Ещё в юношестве он впервые влюбился в девушку, но впоследствии, вспоминая это, надеялся, что все мечты о ней были лишь последствием шалящих в отрочестве гормонов:

«Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал, только когда мне было 13 или 14 лет, но мне не хочется верить, чтобы это была любовь; потому что предмет была толстая горничная».

С тех пор мысли о девушках преследовали его всю жизнь. Но не всегда как о чём-то прекрасном — скорее, как о сексуальных объектах. Своё отношение к прекрасному полу он демонстрировал через свои записки и произведения. Лев не только считал женщин глупыми, но и постоянно их объективизировал.

«Не могу преодолеть сладострастия, тем более, что страсть эта слилась у меня с привычкою. Мне необходимо иметь женщину… Это уже не темперамент, а привычка разврата. Шлялся по саду со смутной, сладострастной надеждой поймать кого-то в кусту», — отмечал писатель.

Эти похотливые мысли, и иногда пугающие мечты преследовали просветителя до самой старости. Вот ещё несколько его заметок о своём нездоровом влечении к дамам:

• «Приходила за паспортом Марья… Поэтому отмечу сладострастие»;
• «После обеда и весь вечер шлялся и имел сладострастные вожделения»;
• «Мучает меня сладострастие, не столько сладострастие, сколько сила привычки»;
• «Вчерашний день прошёл довольно хорошо, исполнил почти всё; недоволен одним только: не могу преодолеть сладострастия, тем более, что страсть эта слилась у меня с привычкою».

Но Лев Толстой был религиозен, и всячески пытался избавиться от похоти, считая её животным грехом, который мешает жить. Со временем он стал чувствовать неприязнь ко всем романтическим чувствам, сексу, и соответственно, девушкам. Но об этом потом.

Прежде чем мыслитель познакомился со своей будущей женой, он успел собрать богатую любовную историю: публицист славился обилием краткосрочных романов, которые могли продлиться всего несколько месяцев, недель или даже дней.

А однажды его роман на одну ночь стал причиной смерти подростка:

«В молодости я вёл очень дурную жизнь, а два события этой жизни особенно и до сих пор мучают меня. Эти события были: связь с крестьянской женщиной из нашей деревни до моей женитьбы… Второе — это преступление, которое я совершил с горничной Гашей, жившей в доме моей тётки. Она была невинна, я её соблазнил, её прогнали, и она погибла», — признавался мужчина.

Причина угасания любви жены Льва к супругу: «У женщины одна цель: половая любовь»

Ни для кого не секрет, что писатель был ярким представителем приверженцев патриархальных устоев. Ему крайне не нравились феминистические движения:

«Мода умственная — восхвалять женщин, утверждать, что они не только равны по духовным способностям, но выше мужчин, очень скверная и вредная мода… Признание женщины тем, кто она есть — более слабым духовно существом, не есть жестокость к женщине: признание их равными есть жестокость», — писал он.

Его супруга же никак не хотела мириться с сексистскими высказываниями мужа, из-за чего у них постоянно возникали конфликты и портились отношения. Как-то в своём дневнике она писала:

«Вчера вечером меня поразил разговор Л. Н. о женском вопросе. Он и вчера, и всегда против свободы и так называемой равноправности женщины; вчера же он вдруг высказал, что у женщины, каким бы делом она ни занималась: учительством, медициной, искусством, — у ней одна цель: половая любовь. Как она её добьётся, так все её занятия летят пра­хом».

Всё это — несмотря на то, что сама супруга Льва была очень образованной женщиной, которая, помимо воспитания детей, ведения хозяйства и заботы о муже, успевала по ночам переписывать рукописи публициста набело и неоднократно, сама же переводила философские труды Толстого, так как владела двумя иностранными языками, а также вела всё хозяйство и бухгалтерию. В какой-то момент Лев все деньги стал отдавать на благотворительность, и детей содержать ей приходилось на копейки.

Женщина возмущалась и упрекала Льва за его точку зрения, утверждая, что он так мыслит из-за того, что сам встречал мало достойных девиц. После Софья отмечала, что из-за обесценивания её «духовной и внутренней жизни» и «отсутствия симпатии душ, а не тел», она разочаровалась в муже и даже стала меньше его любить.

Попытки самоубийства Софьи — результат многолетних издевательств или желание привлечь внимание?

Как мы поняли, Толстой не только предвзято и негативно относился к женщинам, но и конкретно к своей супруге. Он мог разозлиться на жену за любой, даже мельчайших проступок или шорох. Как заявляет Софья Андреевна, тот однажды ночью выгнал её из дома.

«Вышел Лев Николаевич, услыхав, что я шевелюсь, и начал с места на меня кричать, что я ему мешаю спать, что я уходила бы. И я ушла в сад и два часа лежала на сырой земле в тонком платье. Я очень озябла, но очень желала и желаю умереть… Если б кто из иностранцев видел, в какое состояние привели жену Льва Толстого, лежащую в два и три часа ночи на сырой земле, окоченевшую, доведённую до последней степени отчаяния, — как бы удивились добрые люди!», — писала потом несчастная в дневнике.

В тот вечер девушка просила высших сил о смерти. Когда желаемого не произошло, через несколько лет она сама совершила неудачную попытку самоубийства.

Её депрессивное и подавленное состояние в течение десятков лет замечали все, но не все её поддерживали. Например, если старший сын Сергей хоть как-то пытался помогать матери, то младшая дочь Александра списывала всё на привлечение внимания: якобы даже попытки Софьи покончить собой были притворством, чтобы задеть Льва Толстого.

Нездоровая ревность и теории о многочисленных изменах

Брак Софьи и Льва с самого начала был неудачным: невеста шла под венец в слезах, ведь перед свадьбой её возлюбленный вручил свой дневник с подробным описанием всех предыдущих романов. Специалисты до сих пор спорят — было ли это своеобразным хвастовством своими пороками, или просто желание быть честным с супругой. Так или иначе, девушка посчитала прошлое супруга ужасным, и это ещё не раз становилось причиной их ссор.

«Он целует меня, а я думаю: «Не в первый раз ему увлекаться». Я тоже увлекалась, но воображением, а он — женщинами, живыми, хорошенькими», — писала молодая жена.

Теперь она ревновала мужа даже к собственной младшей сестре, а однажды Софья писала, что в некоторые моменты от этого чувства была готова схватиться за кинжал или ружья.

Может, и не зря она ревновала. Помимо описанных выше постоянных признаниях мужчины в «сладострастии» и мечтах о близости с незнакомкой в кустах, он и жене на все вопросы об изменах отмечал вскользь: вроде, «буду тебе верен, но это неточно».

Например, Лев Николаевич говорил так:

«У себя в деревне не иметь ни одной женщины, исключая некоторых случаев, которые не буду искать, но не буду и упускать».

И, говорят, что шанс он действительно не упускал: якобы каждую беременность жены Толстой проводил в похождениях по крестьянкам в своей деревне. Тут он имел полную безнаказанность и почти неограниченную власть: он ведь граф, помещик и известный философ. Но этому слишком мало доказательств – верить или нет в эти слухи, решает каждый из нас.

В любом случае и про супругу он не забывал: переживал с ней все горести и поддерживал в родах.

Кроме того, у влюблённых возникали разногласия в сексуальной жизни. У Льва «большую роль играла физическая сторона любви», а Софья считала это ужасным и не очень чтила постельные дела.

Муж все разногласия в семье списывал на супругу – она виновата в скандалах и его влечениях:

«Две крайности — порывы духа и власть плоти… Мучительная борьба. И я не владею собой. Ищу причины: табак, невоздержание, отсутствие работы воображения. Все пустяки. Причина одна — отсутствие любимой и любящей жены».

А устами Стивы в своём романе «Анна Каренина» Толстой вещал следующее:

«Что ж делать, ты мне скажи, что делать? Жена стареется, а ты полон жизни. Ты не успеешь оглянуться, как ты уже чувствуешь, что ты не можешь любить любовью жену, как бы ты ни уважал её. А тут вдруг подвернётся любовь, и ты пропал, пропал!».

«Издевательства над женой»: Толстой заставлял жену рожать и не сопротивлялся её смерти

По описанному выше можно ясно понять, что отношение Толстого к женщинам было предвзятым. Если верить Софье, к ней он тоже относился грубо. Отлично это демонстрирует ещё одна ситуация, которая повергнет вас в шок.

Когда женщина родила уже шестерых детей и пережила несколько родильных горячек, врачи строго-настрого запретили графине вновь рожать: если при следующей беременности не погибнет она сама, то не выживут дети.

Льву это не понравилось. Он вообще считал физическую любовь без деторождения грехом.

«Кто ты? Мать? Ты не хочешь больше рожать детей! Кормилица? Ты бережёшь себя и сманиваешь мать у чужого ребёнка! Подруга моих ночей? Даже из этого ты делаешь игрушку, чтобы взять надо мной власть!», — кричал он на супругу.

Та послушалась мужа, а не врачей. А те оказались правы: следующие пятеро детей умерли на первых годах жизни, и многодетная мама ещё сильнее впала в депрессию.

Или, например, когда Софья Андреевна тяжело страдала от гнойной кисты. Её нужно было срочно удалить, иначе женщина бы умерла. А её муж относился к этому даже спокойно, а дочь Александра и вовсе писала, что он «плакал не от горя, а от радости», восхищённый поведением супруги в муках.

Он препятствовал и операции, будучи уверенным, что Софья всё равно не выживет: «Я против вмешательства, которое, по моему мнению, нарушает величие и торжественность великого акта смерти».

Хорошо, что врач был умелым и уверенным: всё же провёл процедуру, подарив женщине как минимум 30 дополнительных лет жизни.

Побег за 10 дней до смерти: «Я не осуждаю тебя, и я не виноват»

За 10 дней до дня смерти, 82-летний Лев ушёл из собственного дома с 50 рублями в кармане. Считается, что причиной его поступка являлись бытовые ссоры с женой: за несколько месяцев до этого Толстой тайно написал завещание, в котором все авторские права на его произведения передавались не супруге, которая их переписывала начисто и помогала в сочинении, а дочери Саше и другу Черткову.

Когда Софья Андреевна нашла бумагу, то очень разозлилась. В своём дневнике она напишет 10 октября 1902 года:

«Отдать сочинения Льва Николаевича в общую собственность я считаю и дурным, и бессмысленным. Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, — мы наградили бы богатые фирмы издательские…».

В доме начался настоящий кошмар. Несчастная супруга Льва Толстого утратила всякий контроль над собой. Она кричала на мужа, ссорилась почти со всеми своими детьми, падала на пол, демонстрировала суицидальные попытки.

«Не могу переносить!», «Они разрывают меня на части», «Ненавижу Софью Андреевну», — писал Толстой в те дни.

Последней каплей стал такой эпизод: Лев Николаевич проснулся в ночь с 27 на 28 октября 1910 года и услышал, как жена роется в его кабинете, в надежде отыскать «тайное завещание».

В ту же ночь, дождавшись, когда Софья Андреевна, наконец, уйдёт к себе, Толстой покинул дом. И сбежал. Но сделал это весьма благородно, оставив записку со словами благодарности:

«То, что я ушёл от тебя, не доказывает того, что я был недоволен тобой… Я не осуждаю тебя, напротив, с благодарностью вспоминаю длинные 35 лет нашей жизни! Я не виноват… Я изменился, но не для себя, не для людей, а потому что не могу иначе! Не могу и тебя обвинять, что ты не пошла за мной», — написал он в ней.

Он направился в сторону Новочеркасска, где жила племянница Толстого. Там думал получить заграничный паспорт и отправиться в Болгарию. А если не получится — на Кавказ.

Но в дороге писатель простыл. Обычная простуда обернулась воспалением лёгких. Толстой умер спустя несколько дней в доме начальника станции Ивана Ивановича Озолина. Софья Андреевна смогла проститься с ним лишь в самые последние минуты, когда он был почти без сознания.