Почему Гоголь избегал женщин, сжигал вещи и боялся смерти? Тайны и странности великого русского писателя

Его произведения поражают своей загадочностью и глубиной. Он до сих пор считается главным мистическим писателем в русской литературе. Но не только его работы привлекали большое внимание. Жизнь Николая Васильевича Гоголя была наполнена тайнами и событиями, которые вызывают множество споров и по сей день.

Возможно, вас заинтересует: Трагическая судьба Сергея Есенина была предрешена? Нумерологическое расследование с помощью Кодов Судьбы

Скромный, но уверенный в себе

Николай Васильевич Гоголь был назван в честь Святителя Николая Мирликийского, перед чудотворной иконой которого Мария Ивановна Гоголь дала обет.

С самого детства Николай Гоголь сознавал своё высокое предназначение. Он предчувствовал, что ему отпущено прожить короткую жизнь. Он всё время помнил об этом и торопился жить, как его герои.

Он поражал окружающих своими высказываниями, которые никак не соответствовали его скромной натуре. Как-то уезжая в Петербург, Николай Гоголь сказал: «Или вы обо мне ничего не услышите, или услышите нечто весьма хорошее».

Почему Гоголь избегал женщин

Николай Васильевич был чрезмерно религиозен, нелюдим и избегал общества незнакомых женщин. Он умел ценить красоту и при разговоре о римских женщинах мог сказать: «…а если бы посмотреть на неё в одном только одеянии целомудрия, так скажешь: женщина эта с неба сошла».

В жизни писателя было не так много представительниц прекрасного пола, с кем он хотел бы завязать отношения. Многие исследователи предполагали, что он относился к женщинам настороженно, и даже негативно. Об этом и говорят произведения Николай Васильевича Гоголя, в которых нет ни одного положительного женского образа.

За всю свою жизнь он состоял в переписке только с тремя женщинами.

Первая, Александра Смирнова-Россет, была императорской фрейлиной и музой многих русских писателей. Они познакомились в 1831 году в Петербурге. Гоголь стал для неё утешителем и советчиком, разделившим её тоску и её мечты, сумевшим ценить её, прощать её недостатки. Александра же относилась с пристрастием лишь к творчеству писателя, помогала ему в практических делах, но не более.

«Любезный Николай Васильевич, два дня только, и в душе моей благодатная перемена. Всё тревожное, мятежное пропало вдруг перед светом чистым и прекрасным, который меня озарил».

В 1840 году, будучи в Петербурге, Николай Васьльевич познакомился с семьёй Виельгорских и увлёкся графиней Анной Михайловной. Они часто вели беседы о литературе, Гоголь был для неё наставником и учителем. Анна Виельгорская отвечала ему взаимностью. Николай Васильевич даже собирался сделать ей предложение, но неравенство их общественного положения не позволило Гоголю обрести любовь. В последней переписке Николай Васильевич к Анне Михайловне прощается с ней:

«…Может быть, я должен быть не что другое в отношении вас, как верный пёс, обязанный беречь в каком-нибудь углу имущество господина своего. Не сердитесь на меня. Всё же отношения наши не таковы, чтобы глядеть на меня, как на чужого человека.»

Читайте также: Трагичная любовь А. Пушкина и Н. Гончаровой: филолог назвал истинные причины семейных сложностей писателя и роковой дуэли

После неудачной попытки устроить личную жизнь, Николай Васильевич Гоголь считал, что не должен связывать себя узами брака.

«…И едва ли не со времени этого первого свиданья нашего оно уже стало главным и первым в моей жизни, а всё прочее вторым. Мне казалось, что уже не должен я связываться никакими другими узами на земле, ни жизнью семейной, ни должностной жизнью гражданина, и что словесное поприще есть тоже служба».

Единственная женщина, признавшаяся Николаю Васильевичу в любви, была его кузина Мария Синельникона. В своём письме С.П.Шевырёву, другу Гоголя она писала:

«В 1850 году я впервые увидела его, полюбила его, встретивши в нём настоящее братское сочувствие, и привязалась к нему всею силою души моей».

Мистика в жизни писателя

Мистические события в семье Н.В.Гогоя начали происходить ещё до его рождения.

Так его отцу, Василию Янковскому, во сне явилась Богородица и указала на девочку, сказав: «Вот твоя жена…». Василий Афанасьевич узнал в соседской семимесячной дочке ту саму девочку и через 14 лет попросил её руки. Возможно, именно эта история подарила писателю уверенность, что он видит вещие сны. По крайней мере, он в них верил.

Знаменитое сожжение второго тома «Мёртвых душ» до сих пор окутано тайной. Николая Васильевича всё чаще стали мучить видения и в начале 1852 года он, под влиянием нечистого духа, как позже он рассказал Толстому, сжёг не те бумаги.

«Вот что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжёг всё! Как лукавый силён, — вот он к чему меня подвинул».

Это был не первый случай, когда Николай Васильевич предавал огню свои произведения. Он достаточно болезненно воспринимал критику публики и был категоричен в своих решениях.

Ещё в школе, он кидал в печь свои исторические повести, не одобренные однокашниками. Дело даже не в том, что сколько своих произведений уничтожил Гоголь. Он сжигал всё, чтобы начать сначала, чтобы не было возможности вернуться и что-то исправить.

Боязнь смерти и странное завещание

После лихорадки, которой он заболел в Риме, у Гоголя появляется страх смерти. Первый серьёзный кризис настиг его в Вене в 1840 году. Он впервые оказался на чужбине и почувствовал, что может умереть в полном одиночестве.

Чуть позже, Николая Васильевича начинает мучить тафофобия – боязнь быть похороненным заживо. Он настолько был одержим этой мыслью, что позвал священника, чтобы написать завещание.

«Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться».

Загадочная смерть великого писателя

За несколько недель до смерти Николай Васильевич начинает буквально увядать на глазах. Он отказался от воды и еды, соблюдая пост. Врачи били тревогу, убеждая его начать немедленное лечение, но Гоголь уже готовился к смерти и лишь просил оставить его в покое.

Чрезмерная религиозность или, возможно, депрессивный психоз унесли жизнь писателя в 1852 году, навсегда оставив вокруг его имени неразгаданные тайны и дух мистических произведений.